АПД. Оооок, отлично, поныть тоже помогает.
Пошла на обед, а тут ко мне кааак вернулось ощущение персонажа. И его беззаботность. И как полезли из меня внутренние монологи, годные под запись. Сразу два. И способ сформулировать страх я тоже поняла. Славно. Не растерять бы.

себе, зацепки.Себе, зацепки:
- как новичок в школе, языки и законы, объяснения и сопровождение, неизбывная благодарность, формы. why to be friendly.
- перевязывание мертвого Христа (бинты!), Фома вкладывает персты в рану, визуальное и тактильное; соотношение восприятия эстетически привлекательного и сексуально привлекательного; как художественная культура ориентирует на бисексуальность; как рождается желание касаться.
- внезапное исчезновение.

АПД-2. Еще помогает вот что. Я же на самом деле люблю, когда меня зовут на именных персонажей и/или предлагают уже частично прописанных. Это удобно для меня и в большинстве случаев отлично срабатывает.
Я люблю предложения от мастеров.
А тут было предложение от мастера. И именной персонаж. И уже частично прописанный, надо только заполнить лакуны собой. И в меня верят. Это стимулирует.

Правда, в таких случаях всегда есть опасность (и страх) не оправдать надежд, не попасть в чужие ожидания.

Тэя принесла шокирующее про время.
Первый стрип про Геннадия Петровича и Одуванчика вышел десять лет назад. ДЕСЯТЬ.

Еще немного веххх.

В этом августе было десять лет, как я знаю Москву. В сентябре - десять лет, как дорогой друг мой дорогой друг.

В чатике, который Суп со стекловатой, народ вспоминает, как шестнадцать лет назад смотрел в онлайн-репортажи про теракт 9 сентября.

В субботу на Всеобщем дне рождения до меня дошло, что с Вирной мы знакомы ровно 24 года. Еще один оборот вокруг солнца, и будет четверть века.

Тынц. Бум. Дыщщщ. Бздынннь.

Н.С. как-то рассказал, что измеряет жизнь в нерожденных детях. Расстояния от всяких событий до сейчас. Типа, "если бы у меня родился ребенок, когда я пришел в РД, сегодня ему было бы 17, и он бы поступал в универ", "нашему с тобой знакомству - тринадцать, самый пубертат". Ну вот, короче, наше с Вирной знакомство - уже не ребенок и не подросток, оно здоровый небритый мужик.

Досмотрели вчера первый сезон "Американских богов".

Гм. Гм-гм.

Можно сказать многое, но я скажу одно.

далее очень спойлеры.Мы внезапно солидарны: любимая серия - седьмая, любимый персонаж по итогам - Суини. Только у Н.С. теперь свой хэдканон: Суини поднимает с асфальта счастливую монетку и, не оглядываясь, валит в Висконсин; на моменте "Суини возвращает монетку мертвой жене" у Н.С. наступает стронг дисбелиф. А я согласна. Прям всей душой согласна с произошедшим. И дело не в раскаянии. Суини видит счастливые нити судьбы, линии удачи, ощущает дуновения возможностей; и Суини понял, что его прошлая ставка (на Гримнира) гарантированно и безвозвратно ведет его к проигрышу. Даже нащупал узелок, откуда все покатилось к чертям. И вот у него внезапно появляется еще один шанс, шанс переиграть, сделать новую ставку. Никаких гарантий. Но это, возможно, шанс выиграть. Единственный теперь путь, который немножко отличается от всех остальных. Суини это чует. И, повинуясь смутным ощущениям, не до конца понимая, что делает, ставит монетку - ставит главное - на Лору (и ее Тень). Так кидают последнюю фишку на красное. Станет ли Суини банкротом - вопрос; но в любом ином случае станет точно.

Теперь он не пешка, а игрок. И теперь это игра Суини. И если Лора (и то, что она сделает для Тени) принесет победу, это будет победа Суини. Весна Суини.

Что резко превращает его в самого драматического персонажа. И резко выводит Тень и Лору на периферию. Точнее, нет. Делает их мелочью на игральном столе. Люди в сериале только фишки. Карты. Ресурс, за который ведется игра. В лучшем случае - наблюдатели, свидетели игры. Не игроки.

В книге Тень был игроком. Стал игроком. За счет своих выборов, своих действий поднялся до уровня культурного героя, оказался в фокусе (как в свете софитов) и провел Лору с уровня чужой пешки до уровня собственного ферзя. В первом сезоне сериала Шедоу Мун до уровня культурного героя так и не поднялся. Зато Суини возвратил себе эту роль, утраченную столетия назад - за день до битвы, с которой он сбежал.

А Тень так и не двигается. Его двигают. Им двигают.

Совсем, совсем другая история. Радикально другая. И этим мне интересна.

Одиннадцать котиков и четыре рыбки! Котики такие - как черные чернушки, только котики. Черные комочки с хвостами и белыми круглыми глазами.

Они
многоразовые!
водостойкие!
не оставляющие следов!
легко отклеивающиеся и приклеивающиеся
наклейки!

По 115 рублей за лист.

Мама взяла меня с собой в "Максидом" вчера, чтоб я ей помогала выбирать и тащить теплопушку для сада в рамках отработки за 7 килограммов свиномясных обрезков. А я увидела котиков.

Теперь у нас по котику:
- в холодильнике над яйцами;
- в ванной над зеркалом;
- на полке с пиалочками;
- на дне книжной полке над изголовьем кровати;
- на книжном шкафу.
И тестовая рыбка на канцелярском стакане.

Прекрасная игра!

Еще и перемещать этих котиков можно. А они смотрят. ))

Кроме того: мама купила мне в подарок тарелочку со "Звездной ночью" ван Гога, и мы нечаянно чуть не украли веник. Но бдительные охранники нас остановили и веник отобрали. Смешно! Нечаянное преступление века!

- - -

Приходил Табаки, забирал Тильбертовское чудовище мясорубку, отдавал подарки из Харькова.

Украинский рахат-лукум печальнее турецкого, но веселее русского.

Перечитывание "ГП и МРМ" заставило меня из предложенных книжных закладок выбрать ту, что с Изумрудным городом на горизонте, дорогой ВЖК перед и надписью "Мозги - единственная вещь, которую стоит иметь в этом мире" на изнанке. Страшила за кадром.

Табаки красивый. А хранение мясорубки стоит 9 больших кусочков рахат-лукума. Правда такова, что все в этом мире в чем-то измеряется, а я люблю передергивать для красоты.

- - -

Смотрим с Н.С. "Американских богов", посмотрели уже три серии. Круто и клюквенно. Красиво и спецэффектно. Оператор - наш любимый мужчина. Далее - со спойлерами.Тень - совершенно не книжный по типажу. Вообще, многое сделали по сравнению с книгой примитивнее, зато острее. Явленнее и жестче, но менее драматично. Хотя казалось бы...

Где если создателям изменяют чувство вкуса и чувство меры, там изменяют качественно. Это я про спецэффекты в основном.

Среда играет как бог. )))

Над тем, как там народ пыжится произнести слова "Заря Вечерняя" и "Заря Утренняя", можно только сочувственно ржать.

Заря Вечерняя хлещет водку из горла, Чернобог ходит в майке-алкоголичке.

Эпизод с Зарей Полуночной, берущей луну с неба, решен так же, как аналогичный эпизод в "Мерлине".

Много секса. И кровищи. И секса. Потому что, как писал Пелевин в "С.Н.А.Ф.Ф.е", такова любовь Маниту и его ярость.

Много поцелуев, лестниц, барочных иллюзий и параллельных эпизодов.

Трэш - очень а-ля Тарантино. Конечности викингов летают ровно как конечности в "Убить Билла".

Я поняла вот что: чем менее тонко и более грубо преподнесено, тем меньше меня трогает. Трагедия Суини, в книге вышибавшая слезу, в сериале вызывает примерно нуль эмоций. То же самое со сценой на корабле, где речь Ананси. Зато, будучи визуализированным, прямо заиграл новыми красками эпизод с "думай снег" и ограблением банка. Порадовал приход Билкис в музей. Порадовало начало истории Салима и джинна - до спецэффектов то есть в постельной сцене. Ну и любимый момент пока, хотя местами и переиграно, и спецэффектами ушло в безвкусицу: как Анубис приходит провожать пожилую мусульманку. Финал с котенькой - вообще оооо. И словно перышком по сердцу, извините за такую метафору в этом месте.

Пошла, переслушала Эженовское "Перышко".

Древний Египет отзывается. Отзывается прямо. Детство человечества и личное детство.
Всерьез думаю вот, не прикупить ли какую египетскую цацку у Мастерской Сета.

Вообще, удовольствие смотреть. И нравится сериал. С оговорками, но по сумме выходит, что без оговорок, потому что ради красоты, выверенности, гармоничности и цельности общего можно пренебречь и прососами в логике, и тем, что куда-то в меня не укладываются какие-то детали. В конце концов, мои ожидания - это мои проблемы, а ребята пока последовательны.

Титры у них отдельно хороши. В смысле, опенинг. Визуальный ряд.

И вот это вот американскость. Рефлексия Америки, осмысление Америкой Америки, которое в книге было _вообще_, общекультурно, а в сериале - очень ушло в пласт кино, киношного. Со всеми штампами, со всеми обычными обострениями и сглаживаниями. Новые боги уже победили, и у старых теперь просто нет другой формы существования - ну, ладно, почти нет.

- Это как "вкл-выкл". Как "вбежать-выбежать". Как "вход-выход". Если есть выпендреж, то должен быть и впендреж. Если можно выклевать, то можно и вклевать.

* * *

Вчера проводили вечер в "Мосте" с Алиной и Реми, пили какао, обсуждали искусство (современное и нет), и тут с обратной стороны стекла внезапно появилась Инуки с измученными глазами, несчастным лицом и бейджиком "фестиваль кино, дирекция" поверх стильной униформы. Потом даже посидела с нами сколько-то, выдыхая. Короче: у меня есть товарищ, на котором непосредственно сказался вчерашний православный теракт (или што это было) в "Космосе" (и сказался чудовищно). Товарищ, который в полной мере хлебнул последствий и занимался их разгребанием.

На золотом крыльце сидели
царь, царевич,
король, королевич,
сапожник, портной -
что это за кейс будет такой?

Может, это миниатюра в средневековом томе?
Очередь за таблетками рано утром в дурдоме?
Ярмарка плюс фестиваль сомнительного косплея
На фоне красной площади, ГУМа и мавзолея?

Ну, давай, выбирай поскорей!
Что, мудрено догадаться, а?

Это - ошибка на ролевой игре
Делать один сортир на большую локацию!

Сегодня с утра плеер, обожающий комментировать жизнь вне себя, сходу выдал "Что такое осень - это небо" голосом Шевчука.
Небо, ага. Стремительно побледневшее и выцветшее. И солнце куда меньше стремится выжечь мой глазик.
Дни еще чуточку летние - вечера и ночи уже совершенно осенние. Окно по привычке распахнуто. И вот часа в четыре в него начинает заходить СЮРПРИЗ. По ощущениям, СЮРПРИЗ родом с Северного Ледовитого океана. И бесконечный. По крайней мере, он заходит в окно до семи утра и не иссякает. Из-под свежести грозно пахнет севером и льдом, как ни маскируется. Я упрямо кутаюсь в летнюю одеялку и не иду закрывать окно. Убеждаю себя, что хочу дышать СЮРПРИЗОМ.
С каждой ночью все менее убедительно убеждаю.

Днем пахну мандарином и базиликом вместо ставшего привычным ветивера. Какое-то такое настроение.

Сегодня сразу после работы скачу на машинку в Челябинск, стараясь не порвать от усердия скакалку.
Взяла с собой "Последнюю любовь в Константинополе" и эссе Псоя Короленко. Еще смартфонный зарядник, купальник, запас яблочных чипсов и (в мешке с Бродским) подушку. Надеюсь, это план победы.

Про яблочные чипсы. История в том, что моей маме подарили сушилку. Она похожа на пластиковую этажерку на поддувале. Нарезал, разложил, поставил, врубил, потом она шесть часов гудит. Груши тоже можно сушить. Помидоры. Но мама сушит яблоки. Километрами и килограммами. Потому что сушилка очень ароматизирует спальню. Практикой на Авалоне с доставкой в сны.

Встречались вчера с Редой во имя культурного обмена – выбрали местом встречи «Крабов, гадов и вино», это теперь вместо «Дублина» на Хохрякова. Такое специальное место, где нефиговая кастрюлия свежих черноморских мидий стоит 390 рублей. А плавают они при этом в отличном голубосырном соусе, который вкусно вымакивать хлэбюшкой, хлэбюшку в ведре приносят просто так. И воду в бутылке приносят просто так, будто мы в этих ваших Европах. Сколько угодно! И винище льют в бокалы не только по 0,15, но и по 0,075, мой любимый размер, я скорее себе схватила австрийского белого и стала счастлива. А Реда научила меня выкусывать одну мидию раковиной другой, как щипчиками. Но пальцами выдирать все равно удобнее.
Мидия отличный зверь. А если ее вывернуть наполовину, она становится невероятно, невероятно похожа на вагину и ее ближайшее окружение. Если совершать это медленно и проникновенно, можно изрядно шокировать партнера по столику.
Про «Крабов-гадов». Там на бутылках написано «ГАДЫ ЗАНЯТО», а на чеке – ООО «ОГОГО». Туда можно ходить жрать библейскую еду (хлеба и рыбы). Еще там белый туалетный кафель, расписанный голубой краской. Нарисованы всякие выразительные морские обитатели. И не морские. Рыбы, лангусты, раки-крабы, кальмар, такое все. Мы сидели за стойкой возле осьминога – типа он занимается в танцклассе на станке, а мы зырим с обратной стороны зеркального стекла. А он в присосочках и задолбался.
Посуда – английский фаянс, я влюбилась в чашку, в которой приносят кофе.
Десерты задорные. Я цопнула «Итонскую размазню», предполагая, что это какая-то штука, которую размажет для меня выпускник Итона. А это типа «Павлова собери себе сам»: на дне тарелки малиновый конфитюр и заварной крем, далее навалены меренги и сбоку ягодки. Расчлененная клубничина и целые голубичинки. Что хочешь бери, макай, куси. Гораздо удобнее жрать это, чем кондиционную «Павлову». Итонский размазчик дело знает! Сгоняла вот сейчас, почитала про Eton mess, очень просветилась.
В «Крабов-гадов» еще пойду.
Даже знаю уже, когда и по какому поводу.

Чтобы не потерялось: интимные подробности про субботнее зельеварение, картинка про бесцеремонное вторжение шарлотки в чайную церемонию.

Выходные, кстати, удались.

всякие подробности.В пятницу мы наконец-то собрались традиционной компанией воображаемых мышей. Иииии вторично проиграли картонной коробочке всю ту же главу! В этот раз обиднее - в самый вообще последний момент, когда оставался только один враг и на этом враге - только один хит, а мы были вшестером и в добром здравии. Но Стыр получил внезапную стрелу в бочину на три из трех возможных - и не сумел прикрыться. И умер. Тут-то жетон песочных часов и встал на фишку финала повествования. Ашшш. Чудовищное стечение обстоятельств.
Но - хорошо посидели. Потравили баек до и после, пожрали Сэйджева прованского пирога, посмотрели красивых фоточек с Дьюлы, помешали апельсинового сока с обуховской минералкой, поклевали чипсика и турецкого аналога "морских камушков", все дела.

В ночь на субботу наконец-то перестало быть жарко, и я пошла домой пешком. Получила море удовольствия. Ближе к дому попала сперва под дождик, а потом под ливень. Узнала, что мокрая Исеть во тьме громко пахнет мокрой псиной. Переждала самую жесть под козырьком "Дачи".

В субботу наконец-то открыла тинктурник в смартфоне и талант зельевара в себе. Узнала, что водяные принципиально доимы. В смысле, можно получить молоко водяного, если найтить вымя. Познакомилась с новым чаем. Пиалка с рыбкой, когда-то давно подаренная Тэей и Сэйджем, впервые побывала на доске и поучаствовала в пусть условной, но церемонии. Хорошая такая.

Про доску: Реда принесла весть, что "Свинья, которая думала, что она мандарин" закрывается насовсем и распродает свое добро. Доски там, чаи, посуду. Вдруг кому актуально.
Она во дворе "Коммуникатора" и имеет неудобные часы работы: по будням до семи.

Обратно про субботу: не то чтобы познала дао зельевара, но почувствовала, каково стоять на этой дороге. И мне понравилось. Какую-то такую волну поймала.
Варила: Тринити блад, Сангре Соляре, Жемчуг слов (внезапно - прямо верно выбрала последовательность).
Пила: Тринити блад, антииллюзин, Глоток надежды (убойное сочетание).
Условно пробовала: Сангре Соляре и два Жемчуга слов.

Буду еще. Не знаю что, но знаю зачем.

Внезапно хочется вот еще, чтобы попросили. И делать_для - не по своей инициативе, а по запросу. На другом уровне близости / взаимности.

Субботним вечером познала "Капчо". Это такой бар, где коптят. Даже сметану. Даже чизкейк.
Бородинское мороженое (в смысле, из бородинского хлеба) там, кстати, лучше, чем было в "Муми-кафе" в Москве.
А в целом - ну так. Если второй раз пойду, то за мороженым только.

В воскресенье выспалась, качественно предалась лирике и внезапно разведала с Н.С. "Сербскую таверну", хотя целилась в "Крабов, гадов и вино".
Таверна - в переулке Банковском. У нее есть веранда, на которую я, собственно, и приманилась, и человек Зоран.
Кормят - очешуительно. И много. Мы взяли на двоих одну гурманскую плескавицу и один пребранац - и после этого в нас едва впихался один на двоих десерт.
Сербское домашнее белое полусладкое - почти желтое сладкое и блаженно бьет в голову.
В слове пребранац ударение на второй слог. А в неслове - фасоль и копчушечки. И подача - как я люблю: в глубоком глиняном расписном блюде, на деревянной досочке. Антуражно.
И подвал антуражный, кстати. Веранда нет, она просто нейтрально приятная, а подвал - прям хоть ролевую фотосессию запиливай. Зачет.
Вот туда точно еще пойду.

Добывала подарок для партнера по РИ - внезапно стала адресатом подарка сама. Теперь у меня новая серебряная цепь, а на ней такая прикольная висюлинка - как сердцевина подсолнуха, от которого лепестки оторвали. Серебро, злато и черные фианиты - вот не думала, что полюблю такое сочетание в попсовой форме, но неожиданная ассоциация качнула маятник, которым снесло волю. И представление. Где уж мне устоять против подсолнуха, пусть даже ободранного.

Еще эта штука очень тактильная.

Шли вечером домой - попали под грозу. Сперва, на Плотинке, под сухую, с громами, молниями, наэлектризованным воздухом и удивительной ясностью в пейзаже. Как будто земля и небо были вымыты без воды. Красиво и грозно! "Как выстроенное к битве войско". Какие-то новые глубины пространства. А потом гроза резко стала мокрой. Крупнокапельной вначале, а далее - будто все ведра разом опрокинули! Вода стеной. Спасались на крыльце главпочтамта, сидели на ступенях, и город из фиолетового и синего стремительно становился серым с цветными неоновыми рекламами. Из ливня иногда прибегали мокрые люди и вставали к нам. Пространство пахло деревней и детством. Землей и чистотой. Даже весной немного. Крупные пузыри плавали в лужах, лопались и снова появлялись (и я б не удивилась, если бы там под поверхностью с пузырями самозародились рыбки-мальки). А над лужами было очень громко, очень мокро и очень здорово! Холодная вода, а крыльцо - еще теплое от солнца, и мы теплые. Сидим, нагревшиеся за день, прижимаемся друг к другу плечами, боками и бедрами.
Утихло довольно быстро. И солнце легло на мокрую зелень - снизу из-под синих вечерних туч. Что-то такое, похожее на световые спецэффекты Куинджи.

Август - как вечер воскресенья. И вечер воскресенья - как вечер воскресенья.

Мама привезла из сада бонусный мешок мокрого прекрасного гороха. И я завалилась с ним перечитывать "Дюну".

В мире, где вода падает с неба.

Два вечера подряд ездила со товарищи макаться в Шарташ. Очень красиво там перед закатом, на закате и в начальную сумерку. Пятьдесят оттенков озера, пастельные небеси, постзакатная дымка. Жирные уточки у берега. Вверху - чайки и мчс-овский вертолет, нарезающий круги. И стрекозы гоняют летающую мелочь. Бюльк тоже приятный. Прям плавать можно и получать от этого удовольствие - а Средний Урал, а 23-24 августа, а успели пройти ночные заморозки, и кто бы мог подумать. Позавчера было так: супертеплая, парная вода по поверхности и космос ледяной у дна; Реда, Кромвель, дынька и бутерброды с оленем. Вчера: равномерно перемешано, и вода, как бы сказать, бодрящая - прохладная, но еще не холодная; Скапи, Финик, Паша. В любом случае - очень круто после дня жары, духоты, липкости и города. А к бонусу "гульнуть по берегу" добавляется еще один, тоже отличный - "плодоовощной киоск на трамвайной остановке Каменные палатки". Там дивные дыньки, полосатые, как свинятки дикого кабана в мультике про принцессу Кагуя, и совершенно потрясающий крупный виноград, одновременно зеленый и розовый, и кукурузонька, и арбузья, и еще всякое счастье под видом даров августа. И тут Кромвель мой герой, конечно: когда я позавчера не удержалась от арбуза, он великодушно и нежно прокатил нас до универа на своей колеснице.

Сложно поверить, что лето заканчивается.

В остальном: мы с Н.С. зарегистрировались на подвопросный Зилант и оплатили взносы; я наконец-то отправила Алине мешок джинсы, собранный еще больше года назад; и заодно почти всю антресоль с ролевыми прикидами и сопутствующими предметами отдала Скапи на игротехнические нужды. Оставила только то, с чем расстаться нет сил: костюм карточного шута, сшитый по эскизу Вирны на первом не то втором курсе, и флаг Уэльса, и бабушкин веер, и клетчатую юбку, которую мне Десколада вручила для "Мертвых земель". А, и еще в закромах есть платье 18 века работы Матильды. Я не влезу в него уже никогда, так надо, что ли, продать по символической цене. Или Лизелисенку подарить, если ей оно вдруг нужно.

то самое стихотворение, которое "пойдем, возляжем на песке; я дам тебе солид" и которое не наискивалось в интернете, а теперь наищется. «Приди, приди, красавец галл,
я не тебя ищу, а рыбу...»

Когда ты крикнул «Обернись!», ты обознался, галл.
Я не из Юлиев, дружок. Проклятая жара.
Я с корабля сошел в порту и рыбы не искал.
Ты славный малый, ты красив, ты юн – а мне пора.

Я из Брундизия плыву, но я забыл, куда.
Я слышать слово «рыба» не могу без тошноты.
Сто дней в пути: одна лишь рыба, рыба - и вода,
И качка, с мясом рвущая из палубы болты.

Ты здесь еще? Когда идет триера на Байи?
Я не из Юлиев, рыбак. Я дам тебе солид,
И вон пошел. На кой мне черт страшилища твои?
От них потом в кишках бардак и голова болит.

Постой. Я зол, поскольку пьян. А пьян из-за жары.
Как десять лет назад в песках у города Сидон…
Они уснули вечным сном близ храмовой горы,
И каждый видел сладкий сон, в котором отчий дом,

И виноградная лоза на пыльных кирпичах,
И в колыбели карапуз, и спелая жена,
И...все такое. Спят они, а я вконец зачах
В бесплодных поисках себя. Проклятая страна.

Я ненавижу рыбный дух, ты понимаешь, галл?
Иди в Тартар, да прихвати с собой своих угрей.
В моих ушах кричит букцин расплавленный металл,
И вой толпы, и скрип песка, и сытый рык зверей.

Постой. Я рыбы не искал, но я... А сам я кто?
Ты юн и свеж. Ты словно бог, из золота отлит.
Ты Митра? Может, Адонис? Птицеголовый Тот?
Пойдем, возляжем на песке. Я дам тебе солид.

Я не был в Галлии, но я... я понял слово «мерд».
Я пошутил. Не бей меня. Допью – и уберусь.
Меня рыбак не полюбил, меня отвергла смерть,
Эй, рыба! Как тебя зовут? Плыви ко мне, не трусь.

Ты знаешь, с кем ты говоришь? Молчать! Смотреть в глаза!
Я был манипула приор. А ныне – сам себе
Приор, центурион, легат… И ничего нельзя
Вернуть – и я пошел в загул, разбив лицо Судьбе.

Не сердце – рваный барабан стучит в моей груди.
Не мысли – бешеные псы дерутся у виска.
Я буду нем, как сотня рыб, а ты не уходи.
Она в пути. Я слышу зов. Она уже близка.

Ступает по моим следам, вся в белом, не таясь.
И тут я вспомнил, где мой дом. Правь парус, рыбачок!
Я легче перышка дрозда, и утлый твой баркас,
Под весом задницы моей авось не протечет.

В твоей халупе, я клянусь, есть потолок и пол,
Есть, где укрыть от солнца плешь и дать ногам покой…
О, мальчик, я неприхотлив, как перуджийский вол,
Одень ярмо и дай кнута, мой ангел городской.

Да я шучу! Вернись, вернись и не криви лицо.
Не раб я – римский гражданин, солдат и дикий зверь.
В коляске триумфатора слетело колесо,
Я водружу его опять – ты лишь в меня поверь.

Я не рыбачил столько лет, возьми меня, прошу...
Я только посижу в тени твоих усталых ног,
Чтоб ты прижался к моему дырявому плащу
И в сердце грешное вонзил своей любви клинок.

Евгений Сусоров.