понедельник, 05 января 2004
Об одной смерти.
читать дальшеНе согласен? – Нет, не согласен, он еще раз специально переспросил, действительно, не согласен, а потому сейчас придется ехать на вокзал возвращать билет, а потом объяснять все Олегу (он-то поймет, даже если сам понять не можешь, и смеяться не будет, пожалуй, только шмыгнет носом сочувственно, а это еще хуже). А можно ничего Олегу не говорить, но это нечестно получится, договаривались же.
Хочешь «Утиную охоту» перечитать?
Скоро ты тоже один останешься, и сам виноват, нельзя же так, всех отталкивал. Себя отталкивал, как будто боишься.
Ложь!
Клевета!
Он разозлился сам на себя, стал ходить по комнате, потом минут десять искал на книжной полке томик Вампилова – только для того, чтоб зашвырнуть его на антресоли, и выругался.
Выругался, правда, про себя.
«А еще можно ничего Олегу не объяснять, а потом сказать, что дозвониться не мог»,- подумал он.
На телефонной полочке лежали газеты и коробочка леденцов, а сам телефон стоял на диване (чтоб можно было говорить лежа, с закрытыми глазами – так ему было проще), кудрявился проводом.
Трубка лежала рядом, гудела монотонно (он не любил, когда ему звонили, всегда звонил сам).
Третье января. Неужели он больше суток проспал? Или чего-то не помнит?
По всему выходит, что так.
Пошел, посмотрелся в зеркало (чисто выбрит, глаза ясные, только черные-черные, будто бы из одного зрачка состоят, свежая рубашка).
Надо, кстати, еще одно зеркало повесить – в прихожей или прямо в комнате, а то неудобно каждый раз в ванную ходить.
- Доброе утро,- сказал он, чтоб хоть что-то сказать (больше делать пока было нечего, а язык его не очень слушался).
На часах было полвторого.
Как ее звали?
Неважно… приеду, найду как-нибудь, встречу, как бывает, только персонажем Шварца я себя еще не чувствовал!
Подошел к шкафу, стал перебирать галстуки.
А с собой можно ничего не брать, так, по мелочи, десять минут на сборы – бритва, книжка, деньги… паспорт я куда-то сунул…
Галстуки шелковились под пальцами, зеленые, черные, узорчатые…
Да будь все проклято!!!!!
Он подскочил к дивану, швырнул трубку на телефон (тот моментально зазвенел, но он ударил по дивану кулаком), торопливо набрал номер и, зажмурившись, заорал:
- Олег! Олег! Утро доброе! не еду я, не еду! что? не могу, Вальку позови, да что, ты не найдешь, с кем поехать? Коньяк с меня! Да плевать я хотел! Короче, билет я оставлю на столе, ключ у соседки, я ей скажу. Все! Тороплюсь!
А он что, торопится?
Да, торопится!!!
(без двадцати трех два, можно еще успеть, она говорила, что…)
Бритву, книгу… Деньги – есть… паспорт, вроде, все… Ключ соседке оставить…
……………………….
……………………….
……………………….
……………………….
Добегу, только бы успеть!!!
Только бы успеть!!!
Она даже не обидится, если я спрошу, как ее зовут…
………………………………………………………………………
Визг тормозов.
…«ежедневно на дорогах нашей страны погибает более…»
В его ванной осталось висеть зеркало, которое никто не завесит, по обычаю, полотенцем или скатертью.