"в густом лесу мифологем признаться бы, но в чем?" ©
Ночь на Пасху.



О-о, я перевела и сдала перевод!!! Ура-а-а...

Медленно, но верно я возвращаюсь в жизнь. Думаю, не сбежать ли мне в ЖЖ - там даже Вирна появилась. Серо-синие джинсы - брат отдал - а вообще впервые за пять лет это что-то не_черное и не_темное. Разнообразная тоска и лауреаты Нобелевской. В данный момент - Белль.

Много мыслей, которые непременно надо записать. Задумка пьесы. Реабилитация "Сандэя" в моих глазах. Еще одна книжная полка в комнате, на нее первым поселился Эко и свежеподаренный Маркес. И Гильгамеш. Завораживает.

Город, в котором люди. Город, который пять лет назад, но мне некуда возвращаться. Я тоскую, пытаюсь заглушить одни воспоминания другими и мешаю мартини с вишневым соком. А на Блюхера срубили и распилили деревья, там опилки, размеченные на бревна стволы и пахнет кострами, горько и дымно. Такой дым надо бы рисовать импрессионистам. А я смотрю на стену Михайловского кладбища и вспоминаю весну пять лет назад. Точнее, пытаюсь не вспоминать. Но в синих джинсах я беззащитна и открыта взглядам. Мосты сожжены, возвращаться некуда, от этого руки в карманах делаются горячими. В апреле мне на плечи была накинута коричневая куртка - три года назад.

Искаженец - клиент свахи.

Город, в котором дождь и ветер. Апрель, у которого мятный запах. Сердце щемит, это такая полоска между счастьем и отчаянием, я не знаю, чего хочу. Я хочу, чтобы не кончался апрель. Хочу вспомнить что-то, а что - не знаю. Отчетливость звуков, отчетливость текстов.

Христос воскрес. Уже давно. Ксото принес мне лепесток розы.