Решила немножечко прибрать на столе и в столе.
Спустя четыре часа и шесть килограммов выкинутых архивов поняла, что нужна Глобальная Чистка и Большой Костер.

И не смотреть. Не смотреть внутрь этого всего.
Потому что зависаю.
И рука не поднимается выкидывать.

Обрывки, конечно, самое ценное.

"Трое в лодке, не стесняясь собаки".
"Недоговорим недосказанное".
"Взгляд Чешира становится взглядом Руквуда ровно между "мисс" и "Эванс".
Конкурс "Самые крепкие объятия в мировой литературе" среди меня выигрывает барс из "Мцыри".
В Москве. И некому написать смс "Леголаська ближе, чем вы думаете!"
etc.

Мое сердце равномерно размазано, как масло по хлебу, между годом двухтысячным и годом дветыщишестнадцатым.

Писанина времен лицея - стыдище долбаное! Порвала и похоронила, пылая ушами, больше половины. Читать нет сил.
Какая-то лирика имени Алексея Леонидовича и моего юношеского прекраснодушия; записи дневникового характера про ВВЧ, обнаруживающие, что я любила наблюдать его в естественной среде; фантазии; очень много чувств и чувственного; среди этого переписанные от руки тексты песен Эжена (и не только Эжена, но в основном его), стихи серебряного века и цитаты откуда попало; день, когда я сказала ВВЧ прямо ртом, что он ублюдок, а он ухмыльнулся и ответил, что знает; черновики всякого рифмованного; день, когда я кинула ручкой в ВВЧ и попала в лоб, а он носил меня на руках (выкидывать в окно); приятные вещи, которые мне когда-либо говорил Соловьев: точные формулировки с датами; все тетрадки по английскому за 10-11 класс (потому что Нелли Александровна! и мои контрольные с ее ядовитыми комментариями); огромные сочинения, которые писал мне Рабинович в ответ на мои; ряд тезисов, услышанных от Айши, которые я была не в силах постичь тогда и записывала на будущее; военные донесения от Вирны и Скапи. Трогательный кусочек, вырезанный из коллективной фотографии: я стою рядом с Соловьевым. Какая-то работа по математике с автографом Кремешковой, сохраненная явно ради автографа. Валентинки.

Аааа. Ааааа.

Возможно, мне надо просто выкинуть вообще все, не глядя. За исключением писем и полезных конспектов. Все тетрадки и блокноты, накопившиеся за последние двадцать лет.

Но прямо сейчас - не могу.