Пишет
Hoka:
13.08.2015 в 23:05
Кстати, мне сегодня отчетливо снилось, как мы с Ласькой и Ксото ездили на поезде европейского типа в заповедник, на гору какую-то любоваться. Шли через туман и топи с проблесками палящего солнца.
урл-урл.А мне снилась ролевая игра по "Гарри Поттеру", я была ужасно растерянная Лили Эванс, которая получила письмо из Хогвартса и вот едет в экспрессе, одна в своем купе - а следует сказать, что никакого Северуса Снейпа в этой истории в принципе нет, и я узнала, что я ведьма, только из письма, и совершенно не понимаю, как к этому относиться; и все, кто мне здесь знакомы хотя бы по именам - это профессор МакГонагалл, которая приезжала разговаривать с родителями и помогала мне с необходимыми покупками, и семикурсник со Слизерина Люциус Малфой, староста школы, который просто прошел по вагонам и представился. И довольно холодно пояснил, что новички до момента распределения могут обращаться или к нему, или к старостам факультетов, если возникнут какие-то вопросы или сложности, хотя в интересах новичков сделать так, чтобы сложностей не возникло.
(Люциуса Малфоя в этом сне играет (ожидаемо) Мариэль, и у него/нее совершенно роскошные светлые волосы, собранные в хвост, и ледяные сверкающие глаза).
длинный сон.Ну, потом дорога до школы/базы, и Большой Зал, и церемония распределения, и меня распределяют в Гриффиндор, но я почему-то иду к столам Хаффлпаффа, как так и надо, и сижу там в своей мантии с красной оторочкой, и внезапно понимаю, что по жизни не знаю никого из игроков, кроме Мариэль. Видимо, это центральный регион или что-то такое.
Довольно много суеты и неразберихи, в итоге нас всех ведут на заселение. Домик Гриффиндора деревянный, и комнаты первокурсников на третьем этаже, фактически на чердаке, под крышей. Косые потолки, свисающие с них пучки трав и т.п. Деревянная винтовая лестница со второго этажа. Я стою внизу у лестницы, с сумкой в руке, жду своей очереди подниматься; и вдруг вижу, что во дворе школы (а уже темно) происходит какая-то нездоровая движуха: люди в масках, вспышки заклинаний. Нападение. Кровавая баня. "Первая ночь игры, можно было ожидать", - мельком (и довольно равнодушно) думаю я.
Но вдруг отчетливо чувствую, что один из нападающих - Люциус Малфой. И понимаю, который. Моментально теряю равнодушие, взглядом приковываюсь к нему, он действует абсолютно четко и абсолютно безжалостно, и я прямо ощущаю, что он рассыпал по плечам волосы - там, под мантией и капюшоном - и хладнокровно пригасил сверкание глаз, что он сейчас _свободен_ и _не связан_; и при этом вижу, что еще один Люциус Малфой - в форменной мантии Слизерина, со значком старосты на груди, аккуратный и безупречный - ведет первокурсников-слизеринцев в их домик, двигается в тени, в слепой зоне нападающих, сливается с тенью. Я вижу их одновременно, но абсолютно уверена: оба они - Люциус Малфой, один и тот же Люциус Малфой, никакой подмены, никакого обмана. Не понимаю, как такое возможно.
Осознаю, что снова у меня будет игра с Мариэль. Какая-то крутая и небанальная. Еще один вариант связи Эванс и Малфоя - страшнее и опаснее предыдущих, и видит Бог, я этого не ждала, оно само.
С этого момента у меня появляется чувство Малфоя: как будто я карта Мародеров, которая в каждый момент времени совершенно точно знает, где на территории школы/базы находится ровно один человек - и не умеет это развидеть, и не может на этом не фокусироваться.
На следующее утро я пересекаю траектории там, где нас не может увидеть никто другой. Небольшой домик, окруженный ельником, который как бы "вне игры": в нем ничего нет и не должно быть, про него даже не знают мастера. Но он есть, и Люциус Малфой поднимается по лестнице - и останавливается посередине, когда я окликаю его. "Что случилось, маленькая гриффиндорка?" - равнодушно говорит он вслух, но я совершенно четко читаю под этим второй слой, непроизнесенный: "маленькая грязнокровка". "Во-первых, вы сейчас подумали: "маленькая грязнокровка", - понятия не имею, что значит это слово, честно; во-вторых... я не знаю, как вы это сделали, но вчера ночью вы были в числе нападавших". Малфой смеется, но в глазах мелькает испуг. "Глупости, маленькая гриффиндорка. Это невозможно. Нет". - "Да, мистер Малфой. И вы сейчас испугались". - "Тебе кажется, что ты видишь меня насквозь, маленькая гриффиндорка?". - "Отнюдь. Но я почему-то вас вижу, мистер Малфой". - "Я разберусь с этим... я разберусь с тобой позже, маленькая гриффиндорка. Уходи".
И Малфой продолжает подниматься по лестнице, а я бегу, с пылающими щеками, бегу к озеру, хотя вообще-то по расписанию сейчас занятия, и надо идти на них. Но чувство Малфоя подсказывает мне, что - как бы там ни было - Малфой в данный момент сидит на берегу озера.
Я подхожу к нему со спины, неслышно. "Вы сказали, что разберетесь со мной позже, мистер Малфой". Он оборачивается, и в сверкающих глазах страх. "Как ты это делаешь? КАК. ТЫ. ЭТО. ДЕЛАЕШЬ?" - "Не знаю, мистер Малфой". - "Как тебя зовут?" - "Эванс. Лили Эванс". - "Эванс, так", - он отворачивается и обхватывает голову руками.
"Что ему пропустили мастера? - размышляю я. - И как он это делает? А что мастера пропустили МНЕ? Ничего особенного... насколько я знаю. Но я могу чего-то не знать. Замысел? Магия игры? Я утратила нить и перестала понимать, что вообще происходит. Если вообще хоть что-то понимала".
Малфой поворачивается. "Что ты еще знаешь обо мне, Эванс?" - "Что вам не нужна палочка. Что без палочки вы можете все то же самое... и даже больше". Я отвечаю, не задумываясь, и Малфой бледнеет, и блеск в его глазах как бы застывает. "Так. Кто ты на самом деле? Как тебя зовут?" - "Лили Эванс". - "Скажи правду". - "Это правда". - "Если это правда, то глупо было приходить сюда одной, маленькая гриффиндорка... Эванс. Я вообще-то опасен". - "Знаю. Видела вчера". - "Не боишься?" - "Нет. Наверное, я просто не знаю, чего именно мне бояться". Малфой змеино усмехается. "Посмотри мне в глаза, пожалуйста, и ответь честно. Ты знаешь, что такое легилименция?" - "Нет. Впервые слышу". Пауза затягивается. "Это что-то, что помогает вам быть... в двух местах сразу? Как сейчас? Идеальное алиби?" - "Молчи. Глупая маленькая гриффиндорка".
(я правда не знаю, что значит слово "легилименция", оно звучит необычно, и как будто я в самом деле не знакома с матчастью).
"Ему досталась задача с одним неизвестным, а мне со всеми неизвестными, - думаю я. - Это несправедливо".
"Ты расскажешь?" - "Кому, МакГонагалл?" - "Эээ. Почему МакГонагалл?" - "Больше я никого здесь не знаю". - "Тааак".
"Что такое маховик времени?" - "ЧТО?!" - "Вы сейчас о нем подумали, мистер Малфой". - "Откуда. Ты. Проклятая. Маленькая. Грязнокровка. Знаешь. О чем. Я. Думаю?!" - "Не представляю. Нет идей". - "Проклятье".
"Я не узнаю этот сюжет, - думаю я и начинаю паниковать. - Tabula rasa, чистый лист, на котором можно записать что угодно. Пластилин для лепки. Вот кто я. Темная лошадка. Артефакт. Что-то... непредсказуемого действия. Малфой может убить меня. Я знаю, что может. Или может сделать из меня безотказного помощника. Я знаю, что у него есть средства".
Огромное, красивое озеро. Последний день августа. Малфой по-прежнему сидит, я по-прежнему стою, и все это подозрительно похоже на клинч. И вдруг в какой-то момент реальность подергивается рябью, и спадает оптическая иллюзия. И я понимаю: происходящее - не игра. Это все на самом деле. Лили Эванс, Люциус Малфой. Деревянные домики Хогвартса. Нападение ночью. И что я прогуляла первый урок. Просто у нас с Малфоем есть общие воспоминания. Возможно, сны. Как будто бы был другой мир, параллельный, в котором мы были на одной стороне, и он был Мариэль, а я была Ласька, и у нас был опыт проигрывания единых ситуаций в разных вариациях. Сложно осознать, в чем природа нашей связи, и просчитать последствия - хотя бы потому, что я не знаю, как Малфой относится к этому опыту, насколько он его помнит вообще и свойственна ли ему, например, сентиментальность; но фактически эта связь - единственная опора, которая у меня здесь есть. "На самом деле все происходящее сейчас - задача, - думаю я. - Задача, которая может показаться Малфою действительно интересной. Интереснее всего того, чем он занимался до сих пор". Я не знаю, что мне с этим делать, и мне кажется, что я одномоментно потеряла слишком много, и я начинаю плакать. "Что, наконец-то испугалась, маленькая гриффиндорка?" - "Нет. Не в этом суть". - "Серьезно, Эванс, что прикажешь с тобой делать?" - "Не знаю". Малфой вздыхает. "Я, конечно, староста школы и типа обязан заниматься этим дерьмом, но я вообще-то ненавижу плакс. Ты раздражаешь меня, Эванс. Слышишь? Вот, возьми. И успокойся. У тебя две минуты". Он протягивает мне платок - безукоризненно белый, пахнущий снегом и чистым холодом, с двумя вышитыми буквами "S.S."
"Что значит S.S." - "Stop sobbing! У тебя одна минута сорок две секунды, Эванс. А потом я разберусь с этим, обещаю".
Малфой встает, расправляет плечи, потягивается, распускает волосы - и вдруг оказывается беспрецедентно близко, и это почему-то действует тепло и успокаивающе.
"Идем".
Я не спрашиваю куда, и мы идем, и происходящее с нами обретает головокружительную глубину и неотменимость - единственность - естественность - настоящесть. Как никогда. Как ни в каких воспоминаниях.
(тэг, потому что сон совершенно точно не избежал влияния "Методов"; строка давнего (так и не написанного) стихотворения "Люциуса Малфоя на самом деле зовут Мария"; сад расходящихся фракталов; перед тем как лечь спать, перечитывала "Крик петуха" - и где что?).