Читаю "Братьев Волф", и что-то да, от Зусака меня развозит с тем же завидным постоянством, что от Линор Горалик и Виктории Райхер.
"А зачем спирт? - Струны протирать. - Какие в жопу струны, ты на флейте играешь! - Струны души..."; ощущение, что автор играет на мне, как на музыкальном инструменте, на мне - абстрактном человеке, почти минуя особенности личности. Хотя, конечно, не минуя. Это как еще бывает (может быть) с любовником/возлюбленным. "Что ты со мной делаешь?! - А что люди делают друг с другом. Меняю тебя. Под себя". Ты становишься горячим, плавишься и лепишься под чьими-то умелыми до равнодушия руками, и вопрос "что ты со мной делаешь?!" риторический, он просто выражает некую долю твоего удивления масштабам и легкости происходящего. Но все просто. И тем более что ты заранее разрешаешь книге делать это с собой, зацепляясь глазами за крючочки букв - даже не в рамках оговоренного доверия конкретному автору, а скорее в рамках доверия миру по умолчанию.

Опять же, не то чтобы на концерте "Оргии праведников" со мной происходило что-то принципиально иное. Или, скажем, на концертах БГ, или у Лоры и Чешира, или у Тикки.
Открытость влияниям.
Просто я сравниваю с Горалик и Райхер, потому что от Зусака меня развозит в том же тоне/настроении/направлении. В том же, эээ, ключе? круге тем? И примерно столько же по силе воздействия. И не только "просто и больно, как укус гремучей змеи", а еще и долго.

Always. Сколько у меня уже этих always, и ни от какого не готова отречься.