Вместо обеда ходили фотографироваться. И фотографировать. На Вознесенку. Пока еще хвоя рыжа и яблочки не расклеваны. Уууууу. Уууууу. Холодно. Пальцы отваливаются, нос текучий. Воробьи боязливые и жирные, голуби многочисленные и наглые, синички милые и цветные, вороны злобные и тоже жирные, я не святой Франциск. Меньше всех повезло уткам. Потому что пруд замерз. И они ходят по нему красными ногами-ластами, несчастные и нелепые шаурмы в перьях. Заставляют вспоминать анекдот про Вовочкино сочинение на тему "Зима". Подскальзываются, падают на пуховые жопы. Скользят, бегут, ловят разъезжающиеся лапы, шлепаются на пузо. Жадно кидаются к хлебу, снова шлепаются, и голуби успевают раньше. На берегу зрители. Не смеяться невозможно. "Сколько же счастья нам приносит чужое горе", - хихикая, замечает Десколада. А я стараюсь кидать кусочки хлеба поближе к самому спортивному селезню. Короче, имейте в виду: на Вознесенке цирк на льду, предложение ограничено (утки скоро спохватятся и улетят в городской пруд и/или Исеть).

АПД. И еще вот что.