1) Читала "Российские правила каталогизации" (введение и 1-ую главу 1-го раздела).
Завязала мозги узлом.
Узнала (осознала?), что библиографическое описание можно составить на что угодно. Как там было? "... на трехмерные объекты естественного или искусственного происхождения". То есть хоть на забор, хоть на метеорит, хоть на кошку, хоть на жопу (как часть объекта, многоуровневое описание, значит)).
Отныне хочу забиблиографировать по всем правилам скамейку с философского факультета! ))

2) "Простецы вроде меня высоко ценят хороший грибус!" (с) Нил Гейман.
Бекки притащила наконец-то обещанную банку маринованных опят.
Ах, опята!!
И чвяк-чвяк, и чавк-чавк, и не знаю, как остальные, а мы с Ольгой-р. оценили.
Лично я гарантирую, что до понедельника грыбы не доживутЪ! ))

3) ссылка от Десколады.
Лично мне - пирит и янтарь!
(львиная сущность наружу лезет, никак)).

4) Сходила в "стотыщ", чтоб купить оранжевую открытку для нидерландца Ренса.
Открытку выбрала с девой в кустюме под хохлому; ну, Ренс пишет, что ему неважно какое, лишь бы оранжевое. ))
Завтра отправлю.

Попутно уцепила себе красивый блокнот (того кайнда, который ай лайк) и книгу. Хы-хы. )) В кои-то веки у меня снова желание покупать книги. ))
Сначала я загадала, что приобрету ту, которая стоит сразу слева от "Дома, в котором..." - но его на полке не оказалось, поэтому я схватила Санаева, который бросился на меня с немым синим воплем: "Я не Лу, не Лу!"
Что ж, поглядим, попробуем. ))

5) В "Космосе" не оказалось лембасиков, прилшлось лопать "наполеон".

6) Вообще, вечер-после-яблока не задался.
про концерт Розенбаума.
Сходила я, этто, на концерт Розенбаума. Свободно могла бы не ходить. То есть я не жалею и не разочарована, но... было не то и не так. Это был не тот Розенбаум, которого я люблю, а какой-то другой, замороженный и бездушный как будто.
Концерт не отдалил меня от зимы ни на день. Не сделал богаче. Не изменил.
Он был никакой.
Не знаю даже, как сказать. Розенбаум торопился, очень мало общался с залом, и было громко, и было чужое. Ни одной песни, которая бы мне по-настоящему нравилась. Но зал вопил, хлопал и был, вроде как, в восторге.
Явно не мой праздник, да.
Все эти песни - беспечальные, отчаянные ли, жесткие, нежные, знакомые, незнакомые - каждая как история жизни; но жизни, от которой я далека. От которой я отдалилась и в которую не хочу возвращаться.
Непонятно.
Как будто ты приходишь смотреть на свет, а тебе протягивают книгу со шрифтом Брайля.
И вот этот зал... торжественный, понимаете. Огромный. И люди все эти, и духи, и наряды, и одеколоны, и шорохи, и запахи. А где-то далеко и в глубине - сцена, а я - на последнем ряду балкона, спиной к стене, и невозможно быть от поющего дальше, чем я.
А поющий торопится, реплики его дежурны, интонации отмерены, паузы выверены, чувства взвешены, эмоции заранее и многажды отрепетированы, дрожь скупо подпускается в голос там, где решено ее подпустить. И т.п.
... наверное, я поэтому же перестала ходить на большие концерты "Машины времени" или Олега Митяева в свое время.
Не потому что "выросла".
А потому что вот эта искусственность и дежурность навязла на зубах, как ириска многолетней давности.
Не трогает.
Стакан налит вровень с краями. Не выплеснется ни капли. Не взметнется рука, не блеснут рассыпающиеся монеты, не посыплются искры, не начнет переливаться музыка - словами, а слова - музыкой.
Не будет ничего внезапного.
Проблесков, импровизации, живого разговора - не будет.
Катарсиса - не предвидится.
И даже Розенбаум, сидящий на краю сцены или поющий из зала - так же избито, проверено многими концертами, истаскано, неправильно, скучно.
Идеальное освещение. В котором тексты показывают свои щербины и недостатки. А где-то - даже и поверхностность, и примитивность.
Идеальное освещение убивает красоту.

... впрочем, голос Розенбаума по-прежнему прекрасен. Глубокий, богатый, приятно-чарующий, чуть хриплый. Привычный.
И не хочется никого убить, даже когда Розенбаум читает стихи. Розенбаум, не предназначенный читать стихи, читает стихи, не предназначенные для чтения. Пусть. )
На песне про гончара и на "Романсе генерала Чарноты" мне было даже хорошо.
Было бы и на "Утиной охоте", если б Розенбаум не заигрывал с залом. А просто - пел.

Смотрела на него в бинокль издалека.
Ведь настоящий, живой, большой, впечатляющий!
А слова говорит - правильные, ожиданные, тусклые. И поет как не для людей. ((

В общем: я была на концерте Розенбаума. Глазами и ушами.
А сердце и душа оказались не при чем.


7) Чуть не забыла.
Хочу хороший бинокль.

И кусочек такой осени, как у veriochen.

8) место, где я недолго, но люблю Кафку.