Все еще изменится.
читать дальшеБар, совсем-совсем мой. Круглые качающиеся фонарики, причудливый узор паркета и тени на нем – короткие, длинные, гибкие, подвижные тени, призрачные кошки, играющие в прятки среди извивов дерева, ловящие свой хвост и сытно облизывающиеся. Когда какая-нибудь лампа мигает, одна из этих теней-кошек может прыгнуть ко мне на колени, разлечься, угреться и перестать следовать за слабым светом, мало ли что сказал старик Воланд о природе теней, мало ли, какие там у вас законы природы, а это – МОЙ бар!
А еще на веранде стоят столики, честное слово! Несколько деревянных низких восьмиугольных (ах да, это неправильные восьмиугольники) столиков, табуреточки, стекло веранды усеяно брызгами. Разве по этой улице ездят автомобили? Нет, я не разу не видела, слишком уж она узкая, на ней даже фонарей нет, так что майские мотыльки летят на свет окон моего бара, лиловые, голубые, трепещущие, бьются о стекло веранды и, обессиленные, падают на росистые ирисы. Не знаю, кто их посадил. Не я.
Лужи, дожди, потом опять дожди. Днем я закрываю бар на ключ и ложусь спать тут же, нарушая неправильный калейдоскоп столов и стульев. Когда просыпаюсь, открываю. Протираю стаканы, обхожу, расставляю, проверяю, готовлюсь, включаю фонарики и раскачиваю их. Всю ночь, в ожидании гостей. Впрочем, ко мне не разу еще никто не заходил. Но однажды…
Да, однажды (ключ торчал в замке изнутри) я вышла из бара (только музыка играла чуть потише), зашла снова и села за столик. И стала ждать официанта. Или хозяина – я совершенно была уверена, что это одно и то же лицо. А еще я была уверена, что здесь можно получить практически любой напиток и даже что-нибудь перекусить; если отыскать хозяина, он достанет любую мелочь, в том случае, конечно, если она действительно нужна, и нет ничего священней сумасшедшего ночного каприза. Но только близился рассвет, а хозяин все не приходил (к тому моменту я откуда-то поняла, что это – хозяйка). Тогда я подошла к стойке и сама сделала себе коктейль и выпила и заснула. И только наутро все про себя вспомнила.
(Хотя, может, я тогда просто бродила по городу и впервые зашла в пустой бар, и начала там хозяйничать, а потом назвала своим и поселилась в нем, каждый в ответе за тех, кого приручил, не так ли?)
Надеюсь, кому-нибудь он будет нужен, этот мой бар. Всю ночь горит свет, и дверь на веранду распахнута, и я сижу за одним из столиков. И жду. Нельзя не ждать, особенно по ночам.
Кто-нибудь зайдет. Может, даже улыбнется мне, подойдет к стойке, протрет стакан и нальет себе… что захочет. Только не пива. Те, кто гуляет по ночам и заходит в бары, не пьет пива, верно, не так ли? Магия крепких напитков древнее и сильнее, если постараться, можно найти на полках Вальхалльский мед или Фалернское вино, потрепанный томик стихов, музыку погромче включить… От всего поможет, вылечит, на время ли, навсегда ли?
… И нальет, и выпьет залпом, и нальет еще. Может, сядет и даже кивнет мне, может, тут же уйдет и не заплатит, может, не глядя на ценники (да и есть ли они в моем баре?), подкинет на пальце небольшую чужестранную монетку и положит на стойку, может, качнет фонарик и попытается поймать кошку-тень, метнувшуюся к его ногам. Не знаю пока. Но буду вспоминать. Потом, после.
И ждать станет легче.
А однажды – не первый, может, даже и не второй, но кто-нибудь – заговорит со мной.
«А все остальное – судьба», так, кажется, было у Стругацких…
Только… только… чьим же станет этот бар, когда меня не будет?
Несбывшимся, небывшим ли, или хозяин отыщется, а мне еще раньше уйти придется и вахту сдать, и самой приходить неведомым гостем, если путь в это запредельное (и существующее ли?) местечко отыскать смогу…
Но вы, вы-то попытайтесь. Там всех ждут. Другое дело – ждете ли вы его, нужен ли он вам, этот мой бар, сможете ли найти, увидеть меня за столиком, налить в стакан вина… или чего вы там хотите? Выпить и пойти гулять дальше, или остаться до рассвета, если идти некуда, мало ли как бывает, я и сама-то толком не знаю ничего.
Ах да, и уютно там. Если умеете снов своих не стыдиться и молчать правильно. А иначе и попасть туда вряд ли сумеете, да и не захотите, смерть это, и бояться ее надо, а я вам в таких делах не помощник, да вы помощников и не терпите. Я других спасать буду.
Только приходите, кто-нибудь…
Тогда и название бару вместе придумаем, кстати.
Только приходите…