1. Лирическое.
Вообще-то, посвящается К... А, ладно, всем, кто примет сие на свой счет!!
«Ах, боже мой, что ж ты не дожил-то
До дня своего воскресения?!» (с) Степанов.
Звездочки мать-и-мачехи.
Май. Пикник на обочине.
Все, что не нами начато,
Будет не нами кончено.
Сердце забьется справа и
Рухнет в небо бездонное.
Пахнет жухлыми травами
И твоими ладонями.
Норны нити не резали,
Мы держали дистанцию,
Я ручалась, что кесарю
Богово не достанется.
Жар поцелуев Иудиных,
Саваны цвета вишен, и
Что-то кричали люди, но
Мы их тогда не слышали.
И, наверное, пешими,
С беспечальными лицами
Путь прошли от безгрешности
До костров Инквизиции.
И в безветренных сумерках,
Над цветами весенними
Мы обнялись и умерли
В светлый час воскресения.
Пахло горькими фразами
И твоими ладонями.
Все, что нами не сказано,
Будет вами не понято.
2. А вот это почти сплошной поток сознания, ровный такой и плавный, не знаю, к чему. Настроение немного не мое, даже много не мое. Но началось все с одной строки, с МОЕЙ строки, с самой единственной строки, и все ради одной строки, попробуйте-ка угадать, какой именно!
Моя ладонь сжимается в кулак.
Я снова молод, горд и вновь не признан.
Я снова отражаюсь в зеркалах
И за слова расплачиваюсь жизнью.
Я снова душу веселю вином
И по ночам грущу, читая Канта.
Я снова здесь. Но в городе родном
Живу теперь по праву эмигранта.
Без девушек. Без шпаги на бедре,
Бездомен, бесталанен и бездарен.
Я снова не участвую в игре,
Я просыпаюсь за день до удара.
Я просыпаюсь за день до плевка –
Чужак в чужом краю, в чужой постели.
Я снова грежу: средние века,
Шуты и короли, пиры, дуэли...
Я проклинаю молодость свою.
Мир делится на малых и великих.
Я – тень. Другие – карты раздают,
Другие – любят, спят и пишут книги.
Другие – упиваются весной,
Смеются, плачут, наполняют чаши...
Как много слов, написанных не мной!
Как много вас, о зависти не знавших,
Не испытавших ревности прилив,
Не посчитавших девушку – добычей!..
Я не из вас. Я снова молчалив.
Я в клетке своего косноязычья.
Никто из вас не скажет обо мне,
Но это измеряется любовью.
Я жил в своей придуманной стране.
Я сжался до размера предисловья.