Шестидневную новогоднюю поездку в Китай оказалось довольно сложно переварить. И вот что. Никогда больше. Больше никогда. Я не поеду зимой в холодную страну, если моя цель - отдохнуть. Причем холодная - это любая, где в целевом регионе в декабре-январе может быть меньше +20, исключение - Израиль.
Ошибка думать, что я в минусе. Я в плюсе. Круто было. Жалеть не о чем. Но воистину "холод - враг красоте", и от холода устаешь. Декабрьско-январский Пекин не посоветую никому; разве что ваша цель - терпеть лишения телом и через то возвышаться духом. Избавляться от иллюзий и просвещаться.
О, сколько раз я нежным словом вспомнила Торрара, который полжизни назад научил меня важному правилу: хочешь согреться под одеялом или под спальником - сними одежду, всю. В одежде будет только хуже. Сверкающая истина!
Кстати, на туалет-и-душ-на-улице она тоже распространяется, как оказалось. Чем меньше кутаешься, идя в санузел, тем внезапно теплее. При том, что от окружающей среды санузел отличается только отсутствием ветра, температура воздуха та же: минус восемь, минус пять, минус три, ноль, плюс два, плюс пять, в зависимости от времени суток. В Китае принято создавать тепло, но не принято его хранить, и оно растекается везде, не будучи собой. Впрочем, над раструбом душа висят греющие лампы; и когда пускаешь воду градусов сорок, расслабляешься под ней наконец. Я сперва ужасалась, а потом начала получать удовольствие; душ зимой на улице контрастен, не будучи контрастным; я ходила в него утром и вечером и ждала этих походов. Шлепанцы, легкое платье, накинутая на плечи куртка - не то чтобы куртка была барьером против холода, просто в ней есть карман, чтобы положить ключ от комнаты.
А потом даже сквозь одежду кожа от ветра и влажности превращается в саднящую чешую, и крем может сделать ее разве что чуть менее встопорщенной чешуей.
Одна моя подруга говорит: какая разница, где ты, если у тебя разбито сердце.
Для меня, если разбито сердце, разница как раз большая. Но напротив: если мне хорошо, мне везде будет хорошо.
Я потопчусь по предлагаемым обстоятельствам, как котик, и улягусь удобно.
Вот я потопталась по Китаю и улеглась удобно.
Так удобно, как только было можно.
Обстоятельства ужасали или смешили, но не травмировали.
И знаете, что? Главной фразой нашей поездки было "ооо, как здесь должно быть офигенно весной!!". А Великая китайская стена воистину велика. Мы с Энж провели на ней 31 декабря, и это было одно из прекраснейших моих 31 декабря. Стена всей собой защищала нас от ветра, а солнце светило и пригревало. Горные пейзажи ласкали глаз. Многочисленные туристы не напрягали. "А если и придется умирать, то от свободы и покоя", думала я. А потом съехала со стены на тобогане - вжух! Тобоган - это такие пластиковые санки с ручкой, движущиеся внутри извивистого железного желоба. Кто не визжит, съезжая, тот не я.
В Чженьчжоу я шуршала сухими платановыми листьями. Знаете, я никогда раньше в январе не шуршала сухими листьями! Еще мы ездили на Хуанхэ. Нашли там ничейный костер и сидели вокруг него на расшатанных деревянных стульях, грелись, лопали запасенные бутерброды с копченым мясом и каленый солено-сладкий миндаль. На обратном пути угодили в гинкговую аллею. Так вот: гинкго тоже опадают.
Первая книга, которую я прочитала в новом году: "Перемены" Мо Яня.
Первая книга, которую перечитала: "Дело жадного варвара" ван Зайчика.
Первый фильм, который посмотрела: "Мулан".
Первый фильм, который пересмотрела: "Love actually". Теперь моя любимая история оттуда - про рокера и его толстого менеджера.
Сейчас мы с Н.С. пересматриваем "17 мгновений", а читаю я "Дом тишины" Памука, он прекрасен, меланхоличен, жесток, безысходен и целиком увязан с "Белой крепостью" (а еще в одном месте упоминается Орхан, пишущий роман, и его брат Шевкет, и их мать: распалась связь времен). "Нью Йоркер" уподобляет "Дом тишины" "Ста годам одиночества" Маркеса и "Детям полуночи" Рушди, и что-то есть в этом уподоблении. Мне осталось семьдесят страниц до финала, и я его отчетливо предчувствую, и ощущаю томление, и будто нахожусь во сне.
На подоконнике - манго и бататы; в чайнике - красный чай с забытым названием; в ухе - серьга-жемчужинка.
Была клубника со вкусом и запахом клубники, я привезла ее, почти не помяв, но это Н.С. съел почти сразу. И правильно сделал.
Я хочу вернуться и не хочу возвращаться, вот в чем правда, мне так отлично дома и так прекрасно в дороге; я пять дней как вернулась и снова мечтаю куда-нибудь поехать - скорее, скорее, дальше, надольше; я пою гимны теплу; я читаю Памука и нахожусь у него в плену; я познала авиакомпанию "Эйр Астана" и очень ее хвалю.
Сложно систематизировать в себе происходящее и сложно рассказать о том, что было.
А - "надо"; и "об интересном"; но вот в телефоне сломалась связь с сд-картой, и залежи картинок не разобрать, и это очень неудобно и демотивирует. Подступаться с другой стороны не хочется. Решать эту проблему лень. Завтра жизнь должна вернуться в привычную колею, и, наверное, тогда.
В январе она (жизнь) должна казаться новой. Или должно хотеться новой. Но мне не кажется и не хочется.
Я как будто качусь вниз на тобогане. Могу замедлить или ускорить качение, но не властна над траекторией и поворотами - и, конечно же, не могу подняться, это путь только вниз, деньги уплачены, билет погашен.
По крайней мере, я все еще не даю слова, которое не смогу сдержать.
И все еще могу испытывать то, что привыкла называть любовью.
И признала наконец-то: что мне хорошо/комфортно, вряд ли будет хорошо/комфортно кому-то еще. Я - это то место, где надо делать большую поправку, если стараешься рассказывать хоть сколько-то объективно. Поправку на меня! Субъективные координаты ясны, а вообще - я запуталась, видимость ноль, иду по приборам.