Вопрос на засыпку: а у вас в быту кто кого чаще определяет, бытие - сознание или сознание - бытие? Где вы диктуете, что тут будет реальностью, а где реальность диктует, как вы будете думать? Какой кусочек вы отвоевали себе в этой войне, полной вашего участия и вашего неучастия?
Что-то во мне назначает, что будет считаться реальностью среди меня.
Граница реального, настоящего проходит примерно по данности явления в ощущениях и по способности вызывать чувства (эмоциональные реакции). В этом смысле, например, жизнь наяву для меня принципиально не ценнее снов, а сны не ценнее жизни наяву: происходящее весомо-в-эмоциях примерно поровну; ну, ладно, явь весомее за счет связности и за счет того, что содержание снов я включаю в нее сознательно и по выбору, а содержание яви в сны - неосознанно и вне выбора. А вот персонажи любимых книг, скажем, куда реальнее внутри меня, чем персонажи политических новостей (по возможности непосредственно влиять на меня и на мою жизнь), и находятся примерно на уровне хороших приятелей. Достижения/понимания на РИ или во сне ничуть не менее значимы, чем достижения вне РИ - зависит только от того, насколько они меня задели. Проняли. А не от области, где случаются. Внутренние весы срабатывают куда быстрее внешних. А еще - чем шире я могу воспользоваться чем-то, тем оно реальнее. И вот: где бы я ни была, наяву ли, во сне, на РИ, я есть там с максимально возможной в моменте интенсивностью. Присутствую/живу изо всех наличных сил. Получаемые ресурсы, соответственно, сравнимы. Дофамин, выносимый из РИ (или других хобби), не презреннее для меня, чем дофамин из других активностей, и порции его не кажутся мне меньше; и с реальностью задач примерно та же история.
* * *
И вот еще что. Лучше всего я умею учиться. Потому что дольше всего в жизни меня учили учиться. И даже когда учили работать - поощряли за успехи не в работе, а в учении. Говорить, что это меня не сформировало, грешить против внутренней правды.
"Здравствуйте, а можно я буду работать тем, кто учится?".
Хм-хм.
* * *
Кстати о снах. Сегодня снилось про "Евгения Онегина" - что на самом деле это почти история Пигмалиона. То есть расклад во сне был такой: Пушкин - физически реален, Онегин - физически реален и действительно "добрый приятель" Пушкина, а вот Татьяна - Галатея, созданная Пушкиным специально для Онегина. Выдумка, вписанная в реальную семью Онегинских соседей. Сотканная из слов - сперва воздушно, а потом плотнее и плотнее, в результате чего обрела свойства реальной и действительно живьем появилась в том же пространстве, где функционировали Онегин и Пушкин. "Вижу тебя как наяву". И так вышло, что через слова демиург вдохнул в Татьяну часть своей души. Еще это было в немалой мере похоже на "Смотрителя" Пелевина. Онегин сперва не оценил подарка друга, а потом было уже поздно, тем более что подарок, сконденсировавшись в реальном мире, перестал подчиняться воле творца. С кристальной ясностью это вставало передо мной во сне: строки "я так люблю // Татьяну милую мою" как раз и обозначали отношение творца к плоду его воображения, ставшему с ним одинаково реальным; и еще: даже обретя физическое существование, Татьяна сохраняла особую связь с миром эфемерного: фантазий, снов, мечтаний, воображения. В моем сне она еще и ходила немного над землей, не соприкасаясь с поверхностью, и разговаривала с призраками.
Далее мне снилось, что я по сути своей - аналог Татьяны. Создана из слов и обладаю не целой бессмертной душой, а частью авторской, сколько там ее перетекло по пуповине слов. И что я такая не одна. И что нас можно отличать по способу взаимодействия с миром. "Коль скоро я рождена не так, как ты, то и думаю не так, как ты", вот это все.