[Legolasik]

Сразу прошу прощения у всех ПЧ, астрологи объявили неделю перепостов в отдельно взятом Ласькином дневнике. А если бы стиховечер не удался ТАК, не объявили бы.

пока еще не перепост.

Шумный, тесный, теплый и удивительно близкий.

Про Кармартен уже сказала. Преподавательского состава больше, чем ученического, груш больше, чем яблок, зато профессор Морган читал Кад Годдео, и пророчество Талиесина, и балладу о Честном Томасе,

меня после этого чуть не до слез пробило на переводы из Маршака, но интернет предал, а наизусть и наверняка я помню только "Вересковый мед".

А так - Умкой начала, Умкой закончила. Еще с моей стороны были Эжен (слэш без лампочки)), Юрий Смирнов (ну да, ну да, обещала себе не трогать Воденникова - сбилась на Смирнова)), Вавиловская "Кошка бога" вне зачета, Дмитрий Мурзин по памяти и разное. То есть да: я пришла без подборки совершенно. Не жалею ничуть.
И в который раз поражаюсь. Почему я вижу именно те - тону именно в тех - стихах, которые объективно не смогу прочитать? Голос не тот. Как минимум. Поразительное расхождение внутреннего и внешнего, которым мучаюсь с детства. Поразительное несоответствие, которое мне прощают друзья, а я себе не могу.

Дальше Мирта, у Мирты было довольно неожиданное и весьма мне зашедшее. И белобрысый бородатый не-мальчик-но-муж, который в середине стиховечера неожиданно оказался Димой.
У них будет сорок общих детей и большое будущее.

Дальше Каннибал и Натка, которые таки добрались до нас, ура, дальше переход хода, поворот кресла, Оля Мельникова, правильная тишина и виноград, я правда не знаю больше никого, кто умел бы так кофе и так слушать. В этот раз было без кофе.

Квадрик, верная филологическим идеям, читала восемнадцатый век. Дивный, дивный! Одного Кантемира даже на бис, потому что кстати пришлось ко глинтвейну, а в финале - уже ставшие ее визитной карточкой стихи о Мигуэле Сервете, приведшие наконец Десколаду к идее, что пора бы ей обратиться к Бродскому.

Паша, вытянутый в длину, как всегда, запасшийся червячками, высокая концентрация профессоров Кармартена на квадратный метр, потому что дальше сидит Фреки. А по диагонали Виконт. Скапи в полосатой шмоткопировой кофте, и если бы я умела рисовать и рисовала, то на этот раз ее; у Скапи был вечер одного автора, и я в очередной раз возблагодарила небеси за своих прекрасных друзей. Мне не приходится читать свои стихи: друзья делают это гораздо лучше меня. На "Попутчике" я даже дышать забыла, кажется. И на двух без рифмы ("нам нужен хор" и "в понедельник начинаю новую жизнь"). Тут можно рассыпать много многоточий. Текучий голос Реды придает смысл совершенно пустым, как вываренная раковина, строкам про незнакомый мне Калининград, вкрадчивый, жесткий и ликующий голос Реды кружится, взлетает и падает, как хищная птица, когда она обещает, что будет больно - но еще обещает, будет красиво. И яблоки на финальном круге.

Я жду каждого из них. По-особенному жду, когда начнет читать. С пушистостью внутри и с щемящим сердцем - Энж. С романтическими пейзажами Каспара Давида Фридриха перед очами души моей - Виконта (а Виконт читает Габриэль, и это круто). С камином за спиной и с Толедо в анамнезе - Десколаду. Десколада читает высоко и ясно, именно с нее начинается круг и заканчивается тоже именно ею.

Мария-Анна, будь несправедлива!

Я участвую в жарке наггетсов, во всех байках и историях, в перекрестных ссылках, летающих, как записки-самолетики по Министерству Магии. Тема войны вызывает энтузиазм, но я нынче некомбатант. Текст на одном из сырных соусов вызывает энтузиазм. Я не знаю других людей, с которыми было бы так хорошо и в лирике, и в смехе. Жанр подхваченной шутки, слово не падает на пол, его передают по кругу. А я смотрю ГЛАЗАМИ, и Десколада к седьмой минуте монолога сдается и вручает мне апельсинчики. И продолжает вышивать ящщурку. ))

Ко второй порции глинтвейна мы хором поем "Ну-ка, мечи стаканы на стол", а в финале - шепотом - "Под музыку Вивальди",

до чтения казахских продуктовых текстов так и не доходит, двенадцать - это три по четыре, то есть отлично разбиться на группы и вызвать такси, Энж забрал папа, Десколаде никуда не надо ехать, всего четырнадцать, магическое число.

Я внутри огромна. И только благодаря пятому измерению вмещаюсь в себя снаружи.
Та же история с гаражом.
Та же история со временем.

Звучит и случается очень много всего, и непонятно, когда успевает. Тепло - это про "густо" и "плотно" тоже.

Я думаю: лучше не бывает нигде.

И где-то в качестве эпиграфа ко всему можно воткнуть цитату из Егора Белоглазова. Которая "но я пьянею от строк". Было еще и два глинтвейна, для усиления эффекта. Отличного глинтвейна с турецкими специями. В итоге домой я приплыла в половине второго и, кажется, по облакам.

Это любовь.
Небрежность и нежность.

Думаю про Гаммельн, которого раньше за собой не замечала. Ни как сути, ни даже как лейтмотива. Но мне подсказали.

Думаю, что от Скапи я не так далеко, как иногда боюсь.

Слово "рассеянный" удивительно точно ко мне подходит. Я рассеяна. И взойду. Не травинкой. Полем.

Я сказала сумбурно. Я ничего не сказала.

Надо повторить. Не на следующей неделе, а через одну.

Хочу в гости к Скапи.