Истомлённые негой безделия юные музы
Одаряют ну разве что пеной в песчаной постели,
Опускаешь тяжёлые веки и слушаешь шёпоты, через неделю
Проникаясь дорической мыслью, что лень это тоже работа...
Если б я не родился в России, родился бы здесь - киприотом.
Средиземное имя - Никто. Одиссей засыпает. Сиеста.
Ему снится не море, но небо, знакомое с детства, где вместо
Раскалённого диска на девственно-синем холсте хромокея -
Одинокое око циклопа глядит не моргая, скорее
С покорным укором, чем с гневом. Не всё симметрично, что скверно...
Если б я не родился на Кипре, родился бы греком, наверно.
Потому эта древняя память, теснящая узами грудь, точно узел на платье,
Может стать откровением, может - обузою, может - проклятьем,
Если с каждым из мифов, разбуженных ровным дыханьем вина и прибоя,
Из любых продолжений на трёх неродных языках выбираешь любое
Для того, кого в следующих жизнях не звали бы вновь Александром,
Кто не став древним греком, остался бы здесь – олеандром".
(с) Александр Щербина.