Так вот. Подобное сочетание взялось из "Двух капитанов" Каверина, не дочитанных мною, но в свое время впечатливших. А именно - из полярного дневника экспедиции. Сухарь и две дольки шоколада! Кровь чаек! Полярный дневник настолько меня поразил, что затмил всю остальную книгу, и надобности в дальнейшем чтении я не видела.
Тем более уже знала, что случилось с Валькой; а Саша Григорьев, и Катька, и Ромашка, и Петька, и всякие там Николаи Антонычи и Кораблевы меня не интересовали вовсе.
Сухарики и шоколад.
Шоколад и сухарики.
Один из самых романтических сухпайков.
Из не-сухпайков романтикой овеяна говядина с черносливом. Она навеки сплелась с "Белым клыком" Джека Лондона. Это было в шестом, наверное, классе - я болела, и тягуче-мучительно-медленно читала Лондона (раз на семь первую главу), и просила маму все время готовить мне мясо с черносливом.
Потом болезнь кончилась; мяса с черносливом не было в моей жизни до самой нынешней осени, а "Белый клык" я так и не читала дальше первой главы.
Сгущенное молоко на хлебе (слизывать!) - это "Солдат и мальчик" Приставкина.
Вареная сгущенка - это "Сказки Севки Глущенко" Крапивина (где Алька кормит Севку овсяным киселем).
И если покопаться в себе и в памяти, найдется еще целая куча подобных связок и ассоциаций.
... с самого раннего детства читаю за едой.
Всегда.
Родители мне не запрещали, только папа подсмеивался периодически.
"Анну Каренину" (на третьем курсе) я смогла осилить целиком исключительно благодаря огромному мешку кедровых орешков с Алтая. ))