Решила смазать насекомьи укусы кремом, вдруг поможет.
За неимением своих кремов придется воспользоваться маминым. Лезу в шкаф, на полку со всякой ее косметикой.
А там в один ряд стоят/лежат баночки/тюбики: крем для рук защитный, тональный крем-лифтинг (бежевый), крем детский, дневной увлажняющий крем, клей для стыков обоев, крем "Черный жемчуг" в баночке, какой-то модный иностранный крем...
Мда.

Матерь вплывает в кабинет в ночной сорочке. Как белое привидение. Торжествует:
- Наши гол забили!
- А греки?
- А греки нет.
И почему я не смотрю футбол, а? Мне же он нравится...
Странность.

АПД. Фанаты под окном вопят. Я крикнула им в форточку: "орать кончайте!!" - как будто осиное гнездо разворошила...

АПД. Опять орут. Прямо под окном. Их там много. И орут громко.
Водой не доплеснуть. Яйцом - боюсь промахнуться.

"Доктор, я вся чешусь, причем не рукой, а вилкой" (с).
Злобные лесные вомпэры все-таки здорово меня искусали.

День начинался прискорбно, зато продолжался просто прекрасно.
В нем была отглаженная рубашка, маршрутки, немного дождя под клетчатым зонтиком, молочный шоколад и мры.
Неизменный Собеседник по доброй воле отдал мне книгу Другаля! По цвету она сходна с абрикосами, а по содержимому - со Стругацкими. Буду перечитывать. Параллельно с Умбертоэком и Бродским.
Кстати о Бродском. Чтю "Демократию". Надо же, в такой форме я как-то умудряюсь воспринимать политику.
Футболисты играют в футбол. А мы досмотрели вторых "пиратов", на очереди третьи. Покамест мне симпатичны Норрингтон и Барбосса.

Я - героический матрас!!

подробности.Я вернулась, причем вернулась еще в десять. Ну, в начале одиннадцатого. Живая. Что удивительно. Еще никогда я так не радовалась улице Машинной.
"Братец, в берлогу иду умирать" (с) Р. Киплинг.
Впервые проехала 162,9 км за адын раз. Что всего лишь на сто километров больше майской прогулки. Причем умудрилась вымотаться на первой трети дистанции, еще на асфальте. ((

Дано: пять героических человек. A-Mar, Леша, Саша, Антон и Вирна. Все суть лоси.
И симпатичнейшие люди.
A-Mar был заботлив, как любящая бабушка. Ехал замыкающим, спрашивал, не устала ли, составлял компанию на передышках, угощал питием, ободрял, не пускал первой на опасные места на дороге и в финале упроводил до дома.
Прочие терпеливо и спокойно ждали, когда было надо, помогали словом, советом и делом и поднимали моральный дух. С пониманием, в общем, отнеслись.
Я принимаю это так близко к сердцу, потому что (в конечном итоге) все же не привыкла. Чтобы вот так. Почти посторонние. И такая поддержка, и такое отношение. A-Mar во второй части пути сказал: надеюсь, ты не разочарована? и не откажешься ездить со мной и дальше? Это значило: он согласен брать меня с собой. А еще он сказал, что сам через такое когда-то прошел.
С A-Maroм иметь дело просто и приятно. Не могу понять: то ли он альтруист, то ли что.
Так что все было нормально. Хотя я там умырала, конечно. Из кожи вон лезла, чтоб не отставать, но все равно отставала.

Обгорела, как сарделька.

Открыла купальный сезон. На три дня позже, чем себе обещала. Зато два раза и в прекрасной компании вылысыпыдыстов. Вода теплая. Действительно теплая, учитывая погоду в мае-июне. Это Сысертское вдхр, прозрачное и с ласковыми волнами. Плескалась мало (в минутах - ибо все-таки), зато всласть. Мявк. Сохла на солнце, просто прекрасно.

Завязла по колено в болоте. Напрочь. Сама выбраться не смогла, вытащил A-Mar.
Промочила ноги в другом болоте. По колено. В кедах хлюпало до самого дома.

Сняла с одежды двух клещей. Леша, который ехал первым, снял с себя порядка одиннадцати. Засада!

Угощала народ яблоками и шоколадкой. Была угощаема бутербродами с колбасой и плавленным в рюкзаке сыром, блинками и тоже шоколадкой.
Шоколадки по такой погоде имели ту же консистенцию, что и дорога через просеку.

Узнала, какой звук издает шишка, застрявшая между шиной и крылом.
Увидела разбортовку велосипедного колеса и смену камеры.
Еще увидела контакты. Которые ботинки к педалям крепят.

В общем, впечатлений полным-полно.

Были на Тальковом камне. Красиво!
Обпрыгали-облазали там все вокруг. Умылись в озере, холодном и прозрачном.
Когда умываешь лицо, попадающая на губы вода очень соленая. Из-за пота.

Красивых мест с нами случилось много. Посему A-Mar фотографировал - надеюсь, выложит на форуме. И еще фотографировал Саша, на Антонов фотоаппарат (потому что Антону самому было лень).
А крупной щебенки - мало, и она мне теперь нипочем.

А горки все-таки приводят меня в отчаяние. Особенно если я уже устала и задыхаюсь. Хотя на второй передаче нормально. Леша подвинтил мне переключатель, и теперь я могу ездить на второй и даже на первой звездочке, когда захочу. Ура!

В гораздо большее отчаяние меня приводит другое. Представьте езду по кошмарным гребеням, знаете, в стиле "там, где пехота не пройдет, и бронепоезд не промчится, и (тра-та) танк не проползет, туда наш взвод ходил мочиться". Так вот, туда ездили мы. Туда не знаю куда. Совались на одну просеку, приезжали в тупик, возвращались, совались на другую, лужи, тракторные колеи, свалки, карьер, трава с клещами, все прелести, геликоптер нихт, и при этом никто не представлял, по какой дороге нам на самом деле нужно, чем закончится та или иная просека и пр. Сверялись по джипиэснику, по карте, спорили, но все равно ни черта из этого не вышло. На Марков камень мы так и не попали, мотались по лесу, как цветок в проруби, уткнулись в противного ЦеМента с красным мотоциклом (что мент не пустил нас в запретную зону - нормально, работа у него такая... но то, КАК он с нами разговаривал - выбесило всех).
Так вот, я отвлеклась. Бишь об отчаянии. Ужасно деморализует понимание, что командиры не знают сами, куда ехать и чем это закончится. Пыхтишь, продираешься через пампасы, отвоевываешь у природы километры - и понимаешь, что эти километры пробные, ничего не значат для намеченного маршрута. И что в любой момент может оказаться, что надо возвращаться. Тырканье приводит в отчаяние, ненаучный тык.
Но и тырканье кончилось. Когда сражаться за идею надоело всем, вернулись к вдхр. Возвращение - тоже та еще эпопея, но гораздо легче: знаешь цель и дорогу к ней. Пусть и сомнительную дорогу, мне все равно понравилось.

У вдхр повторно торчали почти два часа. Добровольно-принудительно кормились бутербродами, смазывали цепи, валялись на пляже, желающие снова искупались. A-Mar оставил остатки шоколадки растекаться по камню-жертвеннику. И никакого Маркова камня, никакого Асбеста. Что меня нисколько не огорчило!
Да, я не лось. Но я матрас-супергерой!

Ноги ниже подвернутых джинсов искусаны злобной лесной мошкой.
Выглядело это так, как будто на голенях проводили страшные кровавые ритуалы, минимум три. Потом, когда удалось безобразие смыть, ноги стали выглядеть просто - как искусанные ноги.
А еще я страдала от седла.

В Исети возле Арамиля громко и надрывно квакают лягушки.
А еще на обратной дороге перед самым Арамилем така-ая горка! На ней я побила предыдущий рекорд скорости. Отныне - 51,8 км/ч. И пейзаж внизу открывается одновременно лесной и урбанистический, восхитительно.

Из "фанты и "швепса" при тряске на велосипедах и частом открывании бутылок выдыхается газ. Так что я пила негазированную газировку. Немного, разумеется.
Вкусно.

На въезде в Верхнюю Сысерть, на обочине, стоит блестящий православный крест с надписью "спаси и сохрани".
Приятно.

Обратно ехали с A-Marом через Кольцово и Россельбан. Перед аэропортом остановились отдохнуть и увидели прямо над нами взлетающий самолетик. Я не разбираюсь, но A-Mar сказал, что это какой-то АН. У него винты и белое пузо. Чудовищная железяка!
Ну не может такое летать, я в этом уверена. Нас обманывают. Трансляция! (ау, Публий и Туллий!)

На обратном пути все светофоры от самого Арамиля встречали меня красным светом. Ни разу не случилось так, чтоб на перекрестке не пришлось остановиться.
Чудеса!

Еще деталь. Шесть утра, выезжаем из города к посту ГАИ. Нас обгоняет автомобиль; высунувшийся из правого окна молодой человек показывает большой палец и вопит:
- Молодцы! Хорошо идете!

В финале покатушки Сирокко не пришлось мыть. Впервые! Впервые удалось избежать дождя, а говны как-то смылись или обтряхнулись. Шины - просто шины, без грязевого покрытия, и никаких кусков глины в переключателе скоростей и других интимных местах велосипеда. Сразу тащить в квартиру, не боясь оную испачкать. Без всяких мистерий с ведрами и тряпками.
И забрызгалась-измазалась я меньше, чем обычно.
А Сирокко теперь надо отвезти в сервис. Он нуждается в помощи технически грамотных людей. Это грустно.
Еще: надо учиться не падать духом.

На этом вроде все, что хотелось написать.
Болят ноги. Болят обожженные плечи. На правом запястье отчетливо белеет след от часов.
Я совершила омовение, намазалась молочком для тела, съела еду и распечатала Канцлеру контрольную. Теперь иду спать.
Френдленту буду читать завтра.

Из разговоров с Кельдуин:
"вежливый лось, политкорректный верблюд..."

В ИКЕЕ висит большая такая табличка:
"СВЕТЛЫЙ Шкаф
на ВАШЕЙ кухне"
(начертание оригинала сохранено).
Выбрать Светлого оперативника... хм... поплечистее и сфотографировать под этой табличкой, а?

День был насыщенный. Местами даже перенасыщенный.

сон.Вторая часть сна. Некая ролевая игра (городская); нам с Неизменным Собеседником надо убить трех свидетелей. Не помню уже, свидетелей чего. Вопрос фактически стоит так, что или мы их, или они нас. И на этом игра закончится. А финала мы очень жаждем, потому что игра нас вымотала психологически. Всех. При этом я почему-то очень хочу в этой игре выжить. Чрезвычайно хочу.
Так что первого свидетеля убиваю я, подробностей уже не помню.
Второй свидетель - Мариэль. В какой-то момент мы оказываемся в квартире, которая находится приблизительно на месте моей. Но она совершенно другая, чем наяву, и принадлежит какому-то постороннему лицу. Это самое лицо, и еще какие-то лица тоже здесь; жаркий летний день. Мариэль, как только замечает меня, начинает приближаться и произносит:
- О. Мне нужно с тобой поговорить.
Я мгновенно разворачиваюсь, выбегаю на лестничную площадку и быстро-быстро скатываюсь по ступенькам. Слышу, как за мной бежит Мариэль. Мне страшно. Я знаю, что на самом деле Мариэль стремится меня убить. И мне надо успеть раньше.
Странно, на самом деле. Наяву такой страх и такое стремление вряд ли смогли бы мной овладеть. И вообще вряд ли возникли бы.
Но я во сне - это совершенно точно я, Ласька. И в игре тоже Ласька. И Мариэль в игре - тоже Мариэль. Может, мы самую чуточку другие, но это мы. Я даже во сне это осознавала.
Выбегаю из подъезда, становлюсь сбоку от двери, чтоб, как только Мариэль выбежит, ударить его (ее?) кулуаркой. Кулуарку сжимаю в руке, ладонь влажная.
Подъезд - совершенно четко мой, только в пространстве ориентирован иначе.
Мариэль открывает дверь, пытается сказать что-то вроде "остановись" или "подожди", но я сразу наношу удар. Почему-то не в левую, а в правую часть груди. Не насмерть, однако тяжелое ранение, Мариэль начинает падать, я подхватываю его (ее?) на руки и спускаюсь вниз по ступенькам. Кладу Мариэль в тени, на границу между асфальтом и газоном с одуванчиками, сама становлюсь на колени возле. Одуванчики крупные, желтые, какие бывают только в самом начале июля. Мариэль лежит, у него (нее?) есть еще три минуты до потери сознания. И говорить трудно. Но он (она?) все равно говорит то, что собирался сказать: что он (она?) меня любит. И что нет нужды убивать друг друга, что нашелся какой-то третий выход, что ситуация уже разрешилась. И что он (она?) с самого начала собирался мне сказать, что любит меня, жаль, что получилось только сейчас.
Я думаю: Господи, что же я наделала?! - и как будто лечу в пропасть, и зажмуриваюсь, а когда разожмуриваюсь, вижу, что рубашка разрезана и нанесенная мной рана начинает становиться настоящей. Постепенно расширяется, углубляется. Легкое задето, и у Мариэля на губах начинает пузыриться светлая кровь, а еще кровь растекается вокруг, я соображаю: надо делать окклюзионную повязку... черт, я не помню, как точно она делается... Господи, как же так?! как же это получилось?! и нет ни полиэтилена, ни перевязочного материала, ничего. И бежать за ними нельзя, нельзя оставлять Мариэля одного. Достаю сотовый, звоню в ноль-три, кричу: приезжайте скорее, быстро приезжайте, а мне отвечают - мы уже выехали, успокойтесь, наложите повязку, а я кричу: нечем, нечем перевязывать, мы на улице, а сотовый телефон в этом сне совершенно тот же, что наяву. Я думаю - вот "скорая" уже едет, а я совершила преступление, но это ничего, лишь бы Мариэль остался жив, лишь бы они успели, а Мариэль еще в сознании, взгляд совершенно осмысленный.
На этом моменте звонит домофон, и я просыпаюсь.

Завтрак состоит из шоколадки и гранатового сока.

Засим мы идем в кино, наконец-то на "Хроники Нарнии".
Через одно кресло от меня сидит деффачка, смачно лопающая попкорн. Раздражает. Когда после поединка Питера с бородатым лордом (который на Жана Рено похож) Каспиан взял меч, деффачка завопила: "Ну убей же его, убей скорее!" - во какая культурная! ))
Ну, зато фильм вполне понравился. Более всего: юный кентавр, линия Люси и Маленького Друга, мыши, Глобальный Водяной Дядька, Битва Деревьев, ну и как Арслан людей отправлял в наш мир. А еще самое начало, где Каспиан пытается ускакать от погони, а кадры при этом такие, что кажется - ты независимо и стремительно летишь над самой землей. Ва-ах. Зрелищно. Для большого экрана, конечно, фильм. Оператор молодец.
Неизменный Собеседник тоже не ушел обиженным. Сам удивлялся, но ему понравилось.
А не посмотреть ли нам первую "Нарнию"?

Впечатленных нас возле кинотеатра встретил Чешир в черном плаще. Дабы увлечь в злачное место. Правда, предварительно мы посетили банкомат и Белинку (последнюю - с целью передачи Хоке несакрального знания). В Белинке встретили Т.М. (моего добрейшего рецензента) и Тао (почему-то в мусульманском кольце).
Собственно про злачное место (а ходили мы в "Шоко", это становится традицией) рассказывать не хочу. Ибо мне достался досадный инцидент. Правда, помимо него - четыре круассана с шоколадом, горячих и вкусных. Но инцидент перевесил.
Неизменный Собеседник прав. Меня жутко выносят подобные вещи.

Выдвинулись в направлении Хексберга - уткнулись прямиком в Канцлера. Бледного и в фиолетовом кашпо кашне (вечно я два этих слова путаю!). Зато веселого. Разболтались, подобно старому Мазаю - правда, не в сарае, а на перекрестке. Канцлер намеревался пойти до родной хаты с благородной целью: сооружать контрольную и всячески учиться. Разумеется, нет ничего удивительного в том, что далее мы отправились гулять. Все вместе и по траектории, равно отстоящей и от Хексберга, и от Канцлерского дома. )) Зашли в "Букинист". Я шукала Другаля, но нэ побачив, зато раскопала издание, в котором впервые, еще в далеком детстве, прочитала "Синюю птицу" Метерлинка (в пересказе, но тем не менее). Ностальгия. Канцлер и Чешир листали "Задачник" Остера с картинками и неприлично ржали. Снаружи какой-то парень остервенело бил по барабанам. Никаких книг мы не купили, и охранник у входа посмотрел на нас с осуждением.
В районе проспекта Ленина Канцлер с Чеширом восхотели пыва, а Ласька - мороженку. Потому что погода в кои-то веки располагала к поеданию мороженого на улице. И к хождению в тоторской футболке, кстати. )) Обретя искомые продукты, уселись на бортике фонтана под памятником Попову. Фонтан работал. Гулять по нему босиком меня не пустили, посему я просто подставлял руки под струи (побочный эффект - забрызгивание всех вокруг, не исключая и себя).

Вот так забрызганным и отправилась к мормонам, составив компанию Неизменному Собеседнику.
Поход сей был почти напрасным. Зато последним.

После ужина продолжила акцию "Ликвидируй Бардак В Собственном Логовище". С неимоверным наслаждением оттранспортировала на помойку два мешка совершенно ненужных книжек, которые зачем-то обретались в обратной стороне моего стола. Четырехтомник сочинений Ленина, например, морально устаревшие справочники терапевта, "Анти-Дюринг" Энгельса... Еще два мешка ненужных книг забрал папа, заявив, что отвезет в сад (на растопку, надеюсь). Так что и я, и стол испытали неимоверное облегчение.
Перешла к разбору бумаг. С неимоверным наслаждением порвала и выкинула кучу тетрадок лицейских времен, оставляя на память только картинки и интересные заметки. Облегчила архив примерно на две обувных коробки макулатуры, ура. Еще бы два раза по столько же. Или даже три. Размечталась Ласька. Обнаружила немало забавных штук*, а еще несомненные доказательства того, что когда-то пыталась писать графоманить фэнтези. Получалось отвратительно, хуже Перумова. Эти листы порвала с особенным удовольствием.

**В одной из тетрадок наткнулась на фразу "Феанор, не гони лебедей!"
В другой (времен 10-го класса) - на россыпь цитат из трагедий Софокла и Еврипида.
Еще в одной: "Но главное - нежность к детям..." Это явно из какого-то стихотворения, которое мне очень нравилось тогда. Но сейчас не могу вспомнить, из какого, и это очень мучительно.
АПД. Поймала! пойма-ала!! По ассоциации с Шота Руставели, кстати. Как по ниточке.
Вознесенский, "Баллада спасения":
"Мингрельская колыбельная и сказка его взрастила.
Его воспитали заветы Цотне и Автандила.
Его воспитали песни, где слезы быка мы встретим,
участье к любой пичуге, но главное - нежность к детям".

Специально для Неизменного Собеседника.
В той же тетрадке, где Софокл и Еврипид, явно второпях сделанная заметка:
"Сидим мы в лаборантской, у Анны Владиславовны, обсуждаем книжку. Катя Герлах:
- А иллюстрации там дурацкие! На обложке Раскольников нарисован. Не Раскольников, а Обломов какой-то! <...> Уважающий себя Раскольников должен быть похож на ...,- и указывает на дверь, зная, что за оной дверью пьет тонизирующий кофий В.В. Чудновский.
В это время дверь открывается и заходит ПАНФИЛОВА!! Мы, ясное дело, ржем. Анна Владиславовна медленно сползает под стол, Катька уже там. Я через смех выдавливаю:
- Алена Ивановна...
Далее следует нечленораздельное хрюканье".

Продолжаю читать Бродского.
Завтрашний день обещает стать не менее насыщенным.

Хочу имбирного печенья и длинную подушку-валик (чтоб затыкать дыру в кровати).
Посему в четверг поеду в ИКЕЮ.

1. По примеру Квадрика соорудила линейку и запихала в эпиграф.
2. Прошла тест "какой вы ученый".
результат.Квадрик! Я - это ты! ))

О, да вы - филолог.

Вы мастер каламбура и генератор мемовирусов. В зависимости от настроения, вы можете быть душой компании, а можете язвить и быть ядовитей самой ядовитой змеи. С вашими талантами вам бы идти в политику или книжки писать. Проблема только в том, что вам лень. Впрочем, сами-то вы не считаете это проблемой, и сама ваша лень - это ваша свобода и ваш кукиш этому прагматичному миру.

Пройти тест

Мда. А на самом деле я - никакой ученый. Гэндальф Серый? Гэндальф Белый? Гэндальф никакой!!
"Чем похожи женщина-ученый и морская свинка? Морская свинка - она и не морская, и не свинка. А женщина-ученый - и не женщина, и не ученый".
3. Читаю пьесу Бродского. Мда, трава.
4. Хочу перечитать Другаля. И вообще чтобы у меня дома завелась эта книжка.

Роза упорно сопротивляется увяданию.
Сирень у крыльца потихоньку реабилитируется.
Помидоры, похоже, так и останутся жить на балконе. Малоснежное уральское лето, что поделаешь. Помидоры начинают цвести, а на балконе нет пчел, чтобы их опылять.

Матерь миа выкинула пирог с черникой. Жаль. Я как раз думала, какого бы врага зазвать в гости.
А еще можно было папу этим пирогом накормить. Как идейного вдохновителя.

Помнишь, однажды за ужином мы слушали пение дрозда занятный репортаж? Про оценку качества услуг церкви и гарантию на оные? И стебались над критериями таковой оценки, и что "качественно отпели", и что "крестим младенцев, гарантия 30 дней".
Так вот. В тему.

цитата."Однажды вечером Бойди оповестил компанию, что вроде бы один рыцарь из Монферрато берет Ноев топор, но только с гарантией, что вещь настоящая. - Понятно, - отозвался Баудолино. - Пойдем к Ною, возьмем расписку.
- А Ной что, умел писать? - поинтересовался Борон.
- Ной только умел нализываться в доску, - ответил Бойди. - Видать, был совсем готов, когда нагружал свой ковчег, нагнал туда комаров без счета, а единорогов забыл пригласить, поэтому их теперь не видно на свете..."
(с) Умберто Эко.